Голубой экспресс делает 13 остановок (Сборник расс - Страница 15

— Черт возьми, до чего же мы глупы! Ну конечно же, не оставалось времени, чтобы вытряхнуть портфель и наполнить его снова. Его просто подменили.

— Но кто подменил, мсье?.. Уж не думаете ли вы, что кто-то сидел под сиденьем?

Мутрэ берет пустой портфель, внимательно осматривает его и, покрутив перед собой, возвращает на место.

— Нет, мсье Легаю. Его не подменяли. Видите эту царапину… Это я когда-то случайно поцарапал его скрепером… А вот здесь на ремне трещина, возле четвертой дырочки… Нет… Я узнаю его из тысячи. Это мой портфель, а не какой-то там другой!

Легаю нервно потирает виски.

— Эта история сведет меня с ума… Поль! Чем вы занимались, когда вернулись?

Водитель густо краснеет.

— Да ничем, мсье… Зашел в производственную часть — узнать, не понадобится ли машина… Собирался уже уходить, когда меня позвали… — Поль сглатывает слюну и добавляет: — Вы что, думаете, что это…

На сей раз краснеет Легаю. Поль работает у него шестнадцать лет.

— Извините меня, Поль… Все это весьма необычно… Мутрэ, в банке вас никто не толкал?

— Никто.

— Тогда других вариантов нет. Все дело в этой «DS»… Вы могли бы узнать того типа?

— Безусловно, — говорит Поль. — Но что это даст?.. Он ничего не успел сделать, тот тип.

— Ничего не успел сделать! Похоже, что так только кажется!

— Но, мсье…

— Никаких «но»! В остальном все шло, как обычно, а вот во время происшествия…

— Да и во время тоже, — вступает Мутрэ. — Я уже говорил, что портфель упал к моим ногам. Я нагнулся и…

— И, — философски продолжил Филлол, — если его не могли вытряхнуть и не могли заменить, то, значит, ничего и не произошло.

Создается такое впечатление, что мсье Легаю вот-вот хватит удар.

— Так по-вашему, Филлол, ничего не произошло? — Он стучит кулаком по столу.

В сердцах Легаю хватает пачки газет и вновь швыряет на стол.

— Сорок тысяч франков… Четыре миллиона по-старому… И вы считаете, что ничего не произошло?..

— Я только хотел сказать, мсье…

В нависшей тишине Кристиан робко произносит два слова «двойное дно», но это предположение кажется всем настолько бредовым, что Легаю предпочитает промолчать. Он заталкивает газеты обратно в портфель. Закрывает крышку, защелкивает замок и застегивает ремень.

— Полиция должна получить все в первозданном виде… Комиссар Маршандо — мой старый друг… Он приедет лично.

Широкими шагами Легаю направляется в свой кабинет, но, повернувшись, с порога холодно бросает:

— Продолжайте работать.

Руки мадемуазель Берты снова порхают над клавишами машинки, Филлол углубился в тетрадь заказов, Кристиан возвращается к бесконечным подсчетам. Лишь Мутрэ с ненавистью смотрит на портфель и что-то бормочет.

Слышно, как в своем кабинете говорит по телефону Легаю.

— Нечто невероятное, мой дорогой комиссар… да, буду чрезвычайно. признателен, мой друг… Спасибо, дружище…

Не проходит и двадцати минут, как комиссар Маршандо появляется в типографии. Легаю устремляется ему навстречу.

— Нечто невообразимое, дорогой комиссар… Нам повезет, если мы все не сойдем с ума!

— Ну-ну! Если я вас правильно понял, речь идет о похищении?

— Да, сорок тысяч франков… четыре миллиона по- старому… та часть зарплаты, которую я обычно выдаю наличными.

Полицейский машинально кивает головой.

— Вы выдаете зарплату двадцать девятого числа каждого месяца?

— Нет, конечно же нет! Но накануне последнего дня месяца мы всегда отправляемся в банк, чтобы избежать очередей… А потом, — Легаю глубоко вздыхает, — я всегда думал, что так меньше риска. Похищения, как правило, случаются тридцатого или тридцать первого.

— Ну ладно, рассказывайте.

Легаю, путаясь, пересказывает события, стараясь тронуть собеседника глубиной потери. Полицейский с иронией рассматривает портфель. Обычная рутинная работа. По всей вероятности, рассказу хозяина типографии он верит в лучшем случае наполовину и рассчитывает на быстрый успех.

— Если вы закончили, я задам пару вопросов участникам «драмы»… Вначале главному свидетелю. Ваше имя Мутрэ?

— Роже Мутрэ, господин комиссар.

— Когда вы возвращаетесь из банка, то сразу запираете портфель в сейф, так как зарплата выдается лишь на следующий день?

— Совершенно верно, господин комиссар.

— Тогда почему же сегодня?..

Мутрэ секунду раздумывает и, взглянув на Берту, поясняет:

— Дело в том, что сегодня мадемуазель Берта попросила меня выплатить жалованье, не откладывая до завтра. Особых причин для отказа не было, ведь совершенно не важно…

— Действительно, не важно, — перебивает Легаю.

Комиссар кивает головой.

— Таким образом, не случись этого, кража обнаружилась бы только завтра?

— Верно, об этом мы не подумали!.. Впрочем, что это может изменить?

Комиссар неопределенно пожимает плечами.

— Пока еще не знаю… Но, возможно, это небезынтересная деталь… Так, вернемся к рассказу о машине.

Однако вопросы Маршандо не продвинули расследование ни на шаг. Загадка оставалась неразрешимой.

С одной стороны, абсолютно невозможно заменить банкноты, лежащие в портфеле, газетами. С другой стороны, портфель не подменили: Мутрэ твердо в этом уверен. Впрочем, и в том, и в другом случае возникли бы сложные проблемы.

Теперь пришел черед комиссара стучать кулаком по столу.

— А вы разворачивали эти газеты, смотрели их? Какие они? Парижские? Местные? За какое число? — внезапно задает он вопрос.

— Э-э, — мямлит Легаю, — должен признаться, что…